На деле проекты реализуют компании лиц, которые, по всей видимости, близки к самому президенту.
В апреле 2022 года, через полтора года после того как Садыр Жапаров стал президентом Кыргызстана, он заявил, что ему не нравится система госзакупок страны, и что он избавится от нее с помощью нового закона.
«Не беспокойтесь, — заверил он граждан Кыргызстана в Facebook, где объявил о предстоящих изменениях. — Отныне будут действовать механизмы, исключающие коррупционные проявления».
Какие именно, он не уточнил, но привел в пример строительство школ в Бишкеке. Он пообещал, что сэкономит деньги и построит школы по более высоким стандартам, взяв строительство под «личный контроль» вместо объявления публичных торгов.
Новости по теме: Бывший мэр Жигулевска провел корпоратив в Тольятти: экс-чиновник числится в розыске
Придя к власти, Жапаров часто повторял, что до него Кыргызстаном неэффективно управляли. Правила госзакупок он называл «головной болью». Он оптимизировал процессы, «брал на себя ответственность» и демонстрировал, что добивается результатов.
Но эксперты и региональные наблюдатели утверждают, что он делал это, в том числе путем внесения конституционных изменений, которые позволили ему возглавлять правительство, назначать министров и предлагать законы парламенту напрямую.
Ветеран политической сцены Кыргызстана, президент сидел в тюрьме за удержание местного чиновника в заложниках, когда в октябре 2020 года началась революция. После того как сторонники освободили его, он быстро пришел к власти.
До этого Кыргызстан выделялся среди постсоветских государств Центральной Азии благодаря относительно открытому политическому климату, яркой медиасфере и энергичному гражданскому сообществу. Но Жапаров сосредоточил в своих руках столько власти, что фактически уничтожил все это, как считают региональные эксперты.
«Он изменил конституцию, чтобы ослабить роль парламента — а значит, и роль политических партий — и усилить собственную власть, свою администрацию и исполнительную власть», — сказала Асель Доолоткельдиева, эксперт по Кыргызстану и научный сотрудник Университета Джорджа Вашингтона, в недавнем выпуске подкаста Talk Eastern Europe.
«Затем он решил заставить общество замолчать. Теперь граждане получают приговоры за нелепые вещи, например, за размещение информации в соцсетях. За публикацию безобидных новостей можно получить до пяти лет».
В числе инициатив Жапарова поправки в закон о госзакупках, о которых он писал в Facebook в апреле 2022 года. Теперь госпредприятиям разрешено не проводить торги и приобретать товары и услуги напрямую у поставщиков по своему усмотрению. Им не нужно публиковать данные о поставщиках или подрядчиках, как они делали это раньше. Одновременно с этим правительство закрыло доступ к подробной информации о государственных расходах: раньше ее размещали на сайте Open Budget, которым часто пользовались журналисты.
Все эти изменения резко ослабили общественный контроль над государственными расходами. В итоге коалиция групп гражданского общества и даже Международный валютный фонд предупредили о риске усиления коррупции.
Одновременно президент усилил роль госоргана, находящегося под его непосредственным контролем, — Управления делами президента. Официально управление должно оказывать «финансовое, материально-техническое, транспортное, социально-бытовое, санаторно-курортное и медицинское обеспечение» президенту, а некоторые из этих услуг — также парламенту и Кабинету министров. В прошлом оно придерживалось этих задач. Но при Жапарове управление обрело новую форму, а его полномочия расширились.
Недавно назначенному руководителю управления Каныбеку Туманбаеву поручили курировать ряд амбициозных национальных проектов, которые должны продемонстрировать, как страна развивается под руководством Жапарова: это огромный новый президентский дворец, новое здание аэропорта и расширение взлетно-посадочной полосы в городе Караколе, туристическая инфраструктура в нацпарке и жилищные проекты.
Ни по одному из проектов не проводились открытые торги, за исключением аэропорта, — но и тогда Жапаров остановил тендер, заявив, что чиновники предложили за работы слишком большую сумму.
Свое решение он пояснил в интервью государственному информагентству Kabar.kg:
Новости по теме: Пермский чиновник сдал следствию всех, кого вспомнил
«В 2021 году я поручил руководству аэропортов страны, чтобы они провели реконструкцию и ремонт на объектах и возобновили внутренние рейсы. Однажды я решил уточнить, как идут работы. Они сообщили, что тендер объявлен, и завтра он завершится. Услышав это, я сказал им приостановить процесс и принести мне смету, заявленную на конкурс. После проверки представленных ими данных выяснилось, что только на реконструкцию аэропорта Каракола сумма была завышена почти на 10 млн долларов. Мы тут же отменили тендер […] Сейчас мы строим все сами, сохранив в бюджете 10 млн долларов».
Но Жапаров так и не сказал, кто будет строить аэропорт и во сколько это в итоге обойдется.
Бакыт Сатыбеков, эксперт по госфинансированию в Кыргызстане и бывший председатель Общественного совета при Министерстве финансов, считает, что такой сложный инфраструктурный проект, как аэропорт, должен реализоваться прозрачно. Им должны заниматься опытные подрядчики, а четкая документация должна быть доступна общественности.
«Строительные работы должны делать специализированные строительные компании… Как они сами делают, я не знаю. Плюс по-любому должна быть проектно-сметная документация, которая разрабатывается внешним разработчиком», — сказал он. «[Разработчик] осуществляет надзор за исполнением работ — это вопрос техники безопасности». — говорит Сатыбеков. «Это вам не сарай же построить». Жапаров, Туманбаев и Управление делами президента не ответили на подробные вопросы журналистов по поводу результатов этого расследования. Также не ответило и руководство аэропорта, и владельцы других компаний, упомянутых в статье.
Иногда инсайдер предоставлял новую информацию, которую журналистам удавалось проверить, иногда он подтверждал то, что репортеры уже выяснили из документов или сообщений в соцсетях.
Так было, например, в случае с аэропортом города Каракол. Когда президент отменил тендер и заявил, что «мы все построим сами», никакой информации о компании, которая будет выполнять работы, так и не опубликовали.
Но инсайдер сообщил ее название: «Это компания “Сапат Жол”», — сказал он. — Там работает Темирлан. Фамилию забыл».
Он пояснил, что Темирлан — это молодой родственник близкого соратника Туманбаева. «Он все там [в аэропорту] делает, всем занимается», — сказал он.
Репортеры идентифицировали этого человека как Темирлана Жуманазарова и начали искать его следы. Вскоре они заметили его на фотографиях рядом с Туманбаевым, когда тот приезжал на строительную площадку аэропорта.
Затем государственное телевидение выпустило интервью с одним из строителей, и в субтитрах было указано, что это работник компании «Сапат Жол». Узнав название предприятия, журналисты смогли связать его с более широкой сетью компаний под руководством Управления делами президента.
Еще один источник, инсайдер «Кыргызских железных дорог», помог заполнить пробелы в другом сюжете, где государственный проект исчез из поля зрения общественности.
В 2021 году «Кыргызские железные дороги» объявили, что строят новый завод по производству железнодорожных шпал, чтобы построить маршрут, который соединит север и юг Кыргызстана.
Предполагалось, что новый объект будет принадлежать государству и впервые предоставит стране «собственную производственную базу» железнодорожных шпал, «чтобы снизить зависимость от услуг сторонних организаций», как заявили в «Кыргызских железных дорогах».
«Сколько это стоит?»
В ходе расследования репортеры опирались на информацию из открытых источников, например на публикации в соцсетях, поскольку информация о государственных контрактах теперь не общедоступна.
Болот Темиров, основатель издания Temirov LIVE и партнер OCCRP по этому расследованию, говорит, что журналисты вынуждены проявлять больше творчества, поскольку в Кыргызстане усиливаются репрессии и резко снижается прозрачность.
«Огромный пласт государственных закупок, осуществляемых государственными предприятиями, скрыт от глаз, а журналисты, которые проводят расследования, делятся информацией, пишут новости, подвергаются массовому преследованию, что создает атмосферу страха», — сказал он.
«В таких условиях найти и подтвердить информацию становится довольно сложно, и все большую роль играют источники, инсайдеры, а также социальные сети и прямые запросы в государственные органы и так далее».
Не только журналисты обращаются к соцсетям, чтобы найти ответы, ведь официальной информации о государственных проектах нет. Даже депутаты парламента говорят, что их смущает эта ситуация. В 2022 году депутат Дастан Бекешев пожаловался в Facebook, что не смог получить от правительства ответ на вопрос, кому принадлежит компания, строящая школы в Бишкеке.
«Интересно, сĸольĸо стоит или ĸем нужно стать, чтобы Министерство юстиции заĸрывало или исĸажало данные о близĸой тебе ĸомпании?» — спросил Бекешев на своей странице.
Даже строители объектов, похоже, не всегда имеют полное представление о компаниях, которые им платят.
«Мы подготовили наливные конструкции всех коттеджей, все готово. Те, кто работал после нас, уже получили оплату. А мы до сих пор не можем получить свои деньги, — сказал строитель в видеоролике, стоя рядом с коллегами. — Нас продолжают обманывать. Что это за фирма… Мы не можем достучаться до руководства. [Они задолжали] примерно 5 миллионов сомов».
Государственные контракты стали непрозрачными, но отдельные данные еще появляются, например, в виде правительственных указов и постановлений на официальных сайтах. Один из таких указов, опубликованный в интернете в августе 2023 года, вызвал общественный резонанс, когда выяснилось, что компания, строящая новый президентский дворец, получит три земельных участка на юге Бишкека. По оценкам экспертов, с которыми консультировалось «Радио Азаттык», стоимость земли может достигать 77 миллионов долларов.
«Вы ещё не знаете, сколько ушло средств из бюджета на начатое строительство, а сколько ушло на демонтаж гостиницы Ыссык-Куль, — вас бы хватил сердечный приступ, — написал депутат-активист Бекешев в соцсетях после публикации указа. — Ради вашего же здоровья информация о реальных расходах строительства Белого дома засекречена».
Указ также помог публично раскрыть название компании, строящей дворец: это была «Иншаат Строй Билдинг», та самая, которая уже упоминалась в этом расследовании как часть сети Управления делами президента.
Но важно выяснить, кто на самом деле стоит за этой компанией. «Радио Азаттык» удалось связать ее с фигурами, близкими к Туманбаеву, но до сих пор не вполне ясно, как компанию выбрали для проекта. «Почему не обнародуют информацию о том, сколько стоит стройка и на каких условиях заключено соглашение с “Иншаат Строй Билдинг”?» — написали журналисты.
Кыргызстанская правозащитница Лейла Сейитбек видит связь между попытками скрыть информацию о государственных расходах и кампанией правительства против независимых СМИ.
«Они же занимаются гонениями против журналистов именно для того, чтобы предотвратить, как это называется, слив таких вот данных, о которых вы сейчас пишете, — сказала она. — Чтобы
